Над вечным городом

Лето. Жарко. Пошла пора отпусков.

Засобирались в отпуск и мы. Никакие пляжи, лагуны и солнечные места не кажутся привлекательными из сегодняшнего бостонского пекла.

“А мы пойдем на север…” Именно туда, что когда-то было Россией, а теперь американский штат. Более прозрачно и не скажешь.

Никаких реваншистских мыслей. Едем в места, которые давно думали посетить. И ждем не дождемся окунуться в северную американскую экзотики Америки. Как приедем выложу фото, если получатся.

Но сегодня не он этом.

Перебирал старые фото из прошлогодних фолдеров и всплыли забытые фотогграфии из рождественской Италии прошлого года. Я летел из холодной и темной декабрьской Москвы в холодный и светлый декабрьский Бостон. И на четыре часа остановился в Риме.

– Только не лети “Алиталией”, – дружно советовали друзья в Москве.

Мы сидели во французском ресторане рядом с Каменным мостом. Мы не виделись более 20 лет и советы “только не Алиталия” казались какими-то сюроватыми. Разговоры о детях, женах, любовницах и бизнесе казались более естественными, чем разборки какой-то авиакомпании. К тому же, летел я именно Алиталией.

– Отвратительный сервис. Багаж не долетает. Не лети.

Было поздно менять билеты. Я полетел. Это не ангажированный пост.

К тому же сервис был не таким уж плохим.

Конечно, было не комфортно, что работники на борту не важно говорили на английском и на русском. Но и на так это важно. Щебетание на родных языках скорее всего вызвало бы раздражение у усталого и мало спавшего путешественника в моем лице.

В аэропорт вечного города я вступил вместе с хоккеистами-юниорами подольского “Витязя”. Путешествие по термилалу вместе с дружными хоккеистами делало эту процедуру более плавной.

– Куда летите ребята? – поинтересовался я.

– В Торонто. На мeждународный турнир, – ответил один из хоккеистов.

– Какие красивые мальчики, – сказала пожилая женщина, летевшая с нами из Москвы. Я кивнул.

– Такие спортивные и подтянутые. Таких у нас и не увидишь, – продолжала она.

Я мысленно согласился.

Россияне мне показались гораздо менее спортивными, чем в мои времена. Президент и премьер не в счет.

В римском аэропорту в моей сумке нашли бутылку пепси. На меня сразу же набросилось около десяти итальянцев в униформе, обьясняя, что это нельзя. Нельзя так нельзя. Но зачем 10 человек, чтобы это обьяснить.

Интересно, что сами итальянцы показались довольно близкими к каррикатурному стереотипу итальямцев из кино. Они много жестикулировали, говорили много, громко и эмоционально. Это были не жестковатые и гордые мафиози из “Крестного отца”, а этакие Марчело Мастрояни из “Брака по-итальянски”. Как они трансформировались в Сопрано в Америке уму непостижимо.

После великолепия шереметьевской курительной комнаты “Винстон”, римская курилка была совершенно махонькой. Но абсолютно гигантской по сравнению с курительными комнатами в американских аэропортах, где их просто нет.

Просматриваю фотографии из Рима. Улыбаюсь. Был поздний декабрь. Из жаркого и потного Бостона сейчас эти воспоминания кажутся мечтой.

Магнитик-термометр с римским Колизеем показывает что-то около 40 градусов тепла по Цельсию. Пора на север. В отпуск.