Из архивов: Интервью Петра Воробьёва газете «Волжская коммуна» (2009)
Петр Воробьёв: У меня с Ригой очень многое связано
«Волжская коммуна», 9 января 2009
Игорь Черноиваненко
Наставник Лады вспоминает о работе в столице Латвии
9 января «Ладе» предстоит встреча с рижским «Динамо».
Нынешний наставник автозаводцев Петр Воробьев прожил в столице Латвии 22 года. И для него новая встреча с Ригой – это не просто хоккей.
Поэтому Воробьев с удовольствием поговорил на эту тему.
Страна помнит своих героев
На встречу с корреспондентом «ВК» Петр Воробьев пришел, бережно держа в руке черно-белую фотографию, на которой запечатлена команда рижского «Динамо» образца 1974 года. И разговор маститый тренер начал сам.
– Не помню уже, кто мне ее подарил, но она мне очень дорога. Помню всех, кто на ней изображен, кроме одного.
– Рискну предположить, что годы, прожитые в Риге, были лучшими в вашей жизни.
– Если бы мне предложили что-либо поменять в жизни, я бы не согласился. В Риге я провел незабываемое время, это точно. Там я играл десять лет в хорошей команде, потом тренировал почти столько же. Там родились два моих сына. Латыши в большинстве своем люди очень доброжелательные. Первый вопрос, когда приходишь в какое-нибудь заведение, или учреждение звучит так: «Ko Ludzi»? В буквальном переводе на русский язык «что, пожалуйста»? В самом вопросе звучит уважение к собеседнику, готовность к продолжению разговора. Причем уважение, насколько я понимаю, искреннее.
– Последний приезд в Ригу вас порадовал?
– Жаль, что с рижанами мы один гостевой матч в Финляндии сыграли. Всего раз получилось приехать в Латвию. Пришло много знакомых, друзей – специально повидаться. И болельщики тепло приветствовали. Приятно, что помнят, хотя лет прошло немало. Тронуло до глубины души.
– Как вам жилось в Риге?
– Прекрасно! Своя квартира была – от спортобщества «Динамо» получил. Сначала на окраине города, а позже ближе к центру дали. Почти на том самом месте, где старый аэропорт располагался. Его закрыли потом, перенесли в другое место.
– В те годы «Динамо» было милицейской командой?
– Да, тогда все клубы «Динамо» находились в рамках этого ведомства.
– И кем вы в нем числились?
– Сначала был инструктором в обществе «Динамо», потом игрокам стали давать звания. Я был лейтенантом погранвойск. Они в структуру КГБ входили. Хоккей в Латвии эта организация курировала, а милиция – футбол.
Равнение на Европу
– В советское время рижское «Динамо» чем-то принципиально отличалось от других клубов?
– Да. Это в разных вещах проявлялось. В те годы мы нередко выезжали за рубеж. Но если хоккеисты клубов из России в основном привозили много вещей в первую очередь на продажу, то мы – для себя. Одевались всегда модно, чего об игроках, например, московских команд сказать было никак нельзя. Мы вообще старались соответствовать лучшим европейским образцам. Рижское «Динамо» стало одним из первых советских клубов, который форму стал закупать за рубежом, она здорово отличалась от советской в плане качества. Через Совет министров Латвии валюту выделяли.
– Рядовой болельщик мог купить майку клуба? Я до сих пор помню, как они выглядели – с панорамой старой Риги вокруг пояса…
– Они продавались, как и другая клубная атрибутика – фотографии хоккеистов, значки.
– Согласны с мнением, что рижское «Динамо» было одним из самых жестких клубов высшей лиги СССР?
– Играли жестко, но не грязно. Но самой жесткой командой не были. «Трактор» тех лет нам в этом плане фору мог дать большую.
– Признайтесь, договорные матчи «Динамо» играло?
– Никогда. Хотя один раз нас серьезно в этом подозревали. Даже специальное расследование было. В последнем матче чемпионата для выхода в плей-офф, нам надо было в Москве «Крылья» обыграть. Тогда это была серьезная команда. Мы выиграли 5:0. При мне вообще такого не будет точно. Недавно вот написали, что «Лада» с «Магниткой», дескать, договорилась вничью сыграть, а в серии буллитов чтобы Магнитогорск выиграл. Представьте: я и Белоусов? Да ни он со мной, ни я с ним никогда ни о чем не договоримся.
300 дней сборов и «Морская жемчужина»
– Из игроков рижского «Динамо» вышло немало известных тренеров, больше, чем из любого другого клуба. Вас как-то готовили к этому?
– Специально нет. Но тогда во всех советских клубах была хоккеисты сидели на сборах триста дней в году. Это сейчас больше, чем за день до матча, никого не загонишь на общий сбор. И у нас в «Динамо» это время проходило. Приглашали творческих людей. Там я с покойным Михаилом Талем познакомилс – очень ранимый и скромный человек. Андрес Андрейко, чемпион мира по шашкам, у нас часто гостил. С Лаймой Вайкуле тогда же знакомство завел. Она в 97-м в Ярославль приезжала на вручение золотых медалей местной команде, которую я тогда тренировал. В ходе своего выступления сказала, что «это наш рижанин Петр Воробьев ваше «Торпедо» чемпионом сделал». Гостил на базе еще автогонщик известный, чемпион мира, Карамышев, по-моему, его фамилия. Он меня учил автомобиль на два колеса ставить. Знаете, как?
– Не знаю, и машину жалко…
– А я знаю. Надо резкое движение вправо-влево рулем сделать. Я как-то из дома ехал, решил проверить. Машина встала на два колеса, и продолжила движение. Я только тогда сообразил, что не спросил, как ее обратно на четыре колеса поставить. Просто ехал и ждал, чем все закончится. Слава Богу, перевалилась как надо через пару сотен метров.
– Сборы сборами, но ведь и свободное время у игроков все равно оставалось. Нарушения режима случались?
– Наша команда не была исключением. Нарушали, порой серьезно, и не только пивом. Причем можно по пальцам пересчитать тех, кто режим соблюдал. Наверное, по этой причине тоже, многие из тех, кто на этой фотографии, уже ушли из жизни. Шестерых нет. Витя Хатулев умер, хотя и сорока лет ему не было. Хотя Виктор Тихонов в плане соблюдения режима очень строг был. Сам не пил, и карал за это жестко. Вплоть до того, что в получении квартир отказывал.
– У хоккеистов были любимые места отдыха?
– В Риге в семидесятые годы первый в Союзе ночной клуб открылся. «Jures Perla» назывался. «Морская жемчужина» в переводе на русский. Попасть туда было очень сложно. Все равно, что сейчас в Лас-Вегас съездить. Но хоккеистов пускали всегда. Я не раз там бывал, хотя завсегдатаем не считался. «Жемчужина» ничем не отличалась от тех клубов, что есть сейчас. Но в семидесятые годы это было в диковинку. В советских-то ресторанах все аскетично было. А там шоу-программы шли почти до утра, причем каждый день обязательно вставляли номер на хоккейную тематику. На майках были написаны фамилии игроков, которые наиболее часто там появлялись. В них девушки танцевали. Поэтому для Тихонова фамилии тех, кто туда ходил чаще других, не были секретом.
– А стриптиз был?
– Нет, это было бы чересчур для того времени. Но танцовщицы были в очень легкой одежде.
Балдериса отпустили спокойно.
– А как ваша фамилия писалась: с буквой «с» на конце или без?
– «Воробьев». У меня ведь не латышский паспорт был. А объявляли во время матчей как «Воробьевс». Но я спокойно к этому относился. Да и другие тоже. Тогда ведь в Риге 60 процентов было русских, люди почти все на русском языке разговаривали. Отношения между русскими и латышами были очень хорошими. Но потом на какое-то время ситуация поменялась. Мы вот очень дружны семьями с Иго Япиньшем – это известный в Латвии велогонщик. Дружили с юности, праздники вместе отмечали. Но был период, во время которого наши отношения охладели, хотя ни он мне, ни я ему ничего плохого не сделали. Мы не ссорились, не ругались. Просто одно время почти не разговаривали. Так, здоровались. Это был период отделения Латвии от Советского Союза. А потом снова нормально стали общаться. Созваниваемся периодически. Осадок остался, конечно. Друга-то потерять можно, а где потом нового найдешь?
– В НХЛ хоккеисты «Динамо» не стремились?
– У нас только Балдерис, Одинцов и Хатулев по своему мастерству ей подходили. Витя Хатулев стал первым советским хоккеистом, задрафтованным НХЛ -его «Филадельфия» выбрала. Но уехать в то время за океан было нереально.
– Как в Латвии восприняли отъезд в ЦСКА Виктора Тихонова и Хельмута Балдериса?
– Не было никаких демонстраций и пикетов протеста. Тогда как-то тонко подали в прессе идею, что они ушли на повышение, но непременно через какое-то время вернутся. Мы-то знали, что это не так. Но в умах людей эта мысль прижилась.
– Насколько я знаю, Балдерис остался национальным героем. Несмотря даже на то, что сейчас нещадно критикует свой бывший клуб.
– Героям многое прощается. Особенно в маленьких странах. Но сегодняшнее «Динамо» не имеет с прежним ничего общего, кроме названия. И матчи против этой команды меня волнуют не больше, чем против любой другой.
